Первый (и последний) велосипед мне подарили на 13-летие. Семья жила по-советски небогато, и покупка «Украины» за 65 рублей была для бюджета тратой серьезной. Но Бог мой, какое это было счастье – забросить ногу над рамой и погнать на собственном велике по улице!
Я берег велик как бесценную вещь. Но его украли ровно через месяц – день-в-день после покупки. Украли в наглую, средь бела дня. Накатавшись, я затащил свою «Украину» в подъезд, оставил между 4 и 5 этажами и заскочил домой напиться воды. Трех минут оказалось достаточно, чтобы больше я своей «Украины» не увидел. Во дворе, естественно, никто ничего и никого не видел, только радостно ржали: «А нефиг было оставлять!»
Прошло очень много лет. И вот, волей судьбы и ввиду шизофрении русских «асвабадителей», я вдруг оказался за тысячу километров от родного дома.
Прошел шок первых дней после «временного внутреннего переселения», и вдруг, кроме наличия продуктовых магазинов поблизости, начинаешь обращать внимание на вещи принципиально важные и значимые. Например, на то, что происходит в подъезде.
Оцените фото. Так выглядит подъезд нашего дома – обыкновенной многоэтажки в городке на западной части Украины.
Про величайшую чистоту в подъезде и отсутствие разнообразно выломанных и изувеченных почтовых ящиков я не буду. Но вы понимаете, почему я начал свой рассказ с воспоминаний об украденном велике?
Душа поэта, наконец, не выдержала, и я, стесняясь и как бы в шуточку, невзначай, поинтересовался у одной из соседок: а что, мол, не страшно оставлять на лестнице такие дорогие велики, не воруют ли фигурные подставки для цветов?
В ответ мне был взгляд, наполненный таким непониманием, что… В общем, зря спросил, как бы теперь местные не стали думать лишнее, глядя на понаехавших…
Нет, мне не стыдно за родной город. Но выдранные из клумб с корнем цветы и деревца на центральной площади и у магазинов-офисов никуда не денешь, что есть – то есть. Как и тысячи пропавших крышек от канализационных люков, украденную с огородов картошку, срезанные телефонные кабели, вырванное с мясом лифтовое оборудование, раздолбанный охотниками на «феррик» асфальт, выброшенный из окна пакет с мусором… С одной стороны – это, а с другой – потешный нынешний дискомфорт, когда просто физически стыдно бросить под ноги докуренный сигаретный «бычок», и тащишь его, крутишь в пальцах, пока не найдешь, наконец, урну.
И резкая грань двух миров, в одном из которых частные подворья прячутся за 3-метровыми заборами с колючей проволокой наверху, а в другом вместо шиферно-каменных сооружений - полуметровой высоты живая изгородь, за которой не грядки, а лужайки с яркими клумбами...
Я часто думаю, какими мы вернемся домой.
Мы – вэпээлы, которые сотнями тысяч и миллионами вдруг оказались в далеких чужих городах и даже странах. Мы, большая часть которых до сих пор никогда не бывала за границей, а название Европы зачастую произносили только с намеком на альтернативное сексуальное развитие.
Какими мы вернемся домой?
Будет ли это только выдохом от долгожданного возвращения, и все пойдет по-старому? Или частички лучшего из всего увиденного и осознанного все же дадут ростки нового понимания чистоты, порядка, обще-жития?
Уже сейчас понятно, что многие не вернутся вообще. В том числе те, кто понял для себя, что сил и срока одной человеческой жизни явно недостаточно для того, чтобы «в сотый раз опять начать сначала». Их не за что судить, но больно от понимания, что столь решительный выбор смогли сделать явно не те, кто крал крышки канализационных люков и тащил домой выдранные из клумб цветы.
Так какими мы вернемся домой?
Хотя главное, конечно, - было бы куда возвращаться. За это и будем молиться, и ради этого помогать армии.
И понемногу, потихоньку, бережно, но надежно пестовать в себе привитые ростки всего увиденного и понятого Нового.
Виталий Выголов
Комментарии